Идеология идеального общества
Open WorldOpen ConsciousnessFeedback Enter website
Квадрат Пифагора
Позволяет определить задатки, склонности и способности, заложенные человеку в момент его рождения.
Социальная сеть Антакарана Книга Урантии Электронная версия одного из уникальных мировоззренчкеских трудов второй половины ХХ века Игра "Лила чакра" Игра самопознания Лила создана в Индии много веков назад. С помощью игры Лила меняется жизнь и судьба. |
ЭКСПАНСИЯ ЭКОНОМИЗМАВ существующем обществе тотально преобладает экономический дискурс в оценке важнейших проблем современности. Соответственно усиливаются попытки разрешить возникающие проблемы экономическими методами, экономическую пилюлю провозгласить панацеей от всех проблем.Так, в академической среде значительно увеличилось количество работ, посвященных вопросу применения экономического подхода в различных сферах человеческой деятельности. Появились политэкономия культуры, политэкономия образования, политэкономия воспитания, здравоохранения и т. д. В рамках данного подхода, вслед за европейскими учеными, отечественные исследователи стали применять принцип рыночной рациональности, количественный подход, теорию обмена при решении вопросов важнейших сфер общественной жизни. На сегодняшний день практически не осталось явлений и процессов, которые сохранили бы свою неприкосновенность, не попали бы "под прицел" меновой философии вследствие того, что в обществе господствует экономоцентризм. Экономоцентризм — система взглядов, жизненных ориентаций и установок, в которых решающая роль при объяснении природы, общества, собственно самого человека, а также связей, устанавливаемых между ними, и норм, регулирующих возникающие отношения, отводится экономике и производным от нее феноменам. Так, глубоко имманентым для данного типа мировоззрения является понимание, к примеру, природы как "природного ресурса", осмысление человеческой личности в категориях "человеческий ресурс", "человеческий капитал", а также общественных связей с позиции "социального капитала" и т. д. Сегодня, безусловно, мы наблюдаем колоссальное понижение статуса ученого и науки как таковой. Экономический момент здесь играет центральную роль. Если в прежние времена наукой и философией занимались люди состоятельные (рабовладельцы в античности, аристократия в Новое время и т. д.), то современный ученый занимается этим профессионально — т. е. наука для него — источник дохода для обеспечения жизни. В этих условиях даже в лучшие времена некоторые ученые рассматривали свою деятельность исключительно как способ получения чинов, званий и более сытого образа жизни. Но, тем не менее, значительная часть действительно развивала научное знание. Однако с тех пор как в обществе возобладали философия и психология, абсолютизирующая роль экономики, рынка и материального потребления, люди науки, как и прочие члены общества, устремлены преимущественно на добывание денег посредством своей профессии. Это выражается в стремлении получать всевозможные гранты, выигрывать конкурсы с материальным финансированием и т. д. Все это приводит к тому, что цели и приоритеты развития науки все чаще и чаще определяются не отдельными учеными, высококвалифицированными специалистами в той или иной области, способными оценить потенциал и глубинные потребности некоторой области знания, и не научным сообществом в целом, а, находясь вне данного социального института, — определяются платежеспособным заказчиком: реже — государством (читай — чиновниками, которые решают свои, управленческие, задачи) либо крупным капиталом, имеющим запрос на реализацию своих узкособственнических целей. Образование, похоже, ожидает та же участь — утрата достигнутого социокультурного статуса, существование на грани вымирания. Экономоцентризм, охвативший современное общество, способствует тому, что современный человек скрупулезно высчитывает собственные сиюминутные выгоды, не желая сколько-нибудь увеличивать затраты, расходы, уменьшающие его нынешнюю прибыль. Вложения в будущее — это тоже уменьшение дохода в настоящем, а потому долгосрочные перспективы никто не хочет оплачивать — ни отдельный гражданин, ни крупный капитал, пребывающий в дне сегодняшнем, ни экономически ориентированное государство. А потому образование сегодня также сведено до статуса "образовательных услуг", переводится на самоокупаемость, что фактически подрывает самые его основы, ухудшает качество. Современные исследователи обращают внимание на то обстоятельство, что происходящая во всем мире реформа образования является выражением превращения его из феномена культуры в фактор экономики и технологии, дабы готовить не личностей для социума, а агентов для техноса. Из "фабрики мыслей" университеты превращаются в "фабрики информации", а вернее, — в универсамы по ее рекламе и продаже, в "предпринимательские университеты". Как справедливо отмечает Э. Фромм, рыночный тип мышления имеет глубокое влияние на систему образования: здесь "от начальной до высшей школы цель обучения состоит в том, чтобы накопить как можно больше информации, главным образом, полезной для целей рынка. Студентам положено изучить столь многое, что у них едва ли остаются силы и время думать. Не интерес к изучаемым предметам или к познанию и постижению как таковым, а знание того, что повышает меновую стоимость — вот побудительный мотив получения более широкого образования". Здесь интересно обратить внимание на такое обстоятельство, что научные исследования, проведенные в разное время по вопросу о, если можно так выразиться, "рентабельности системы образования", экономической выгодности его для общества, по мере усиления в социальных системах власти капитала претерпевают существенные изменения в своих фундаментальных выводах относительно данного вопроса. Так, например, в России, еще в XIX веке, в 1886 году, постоянная комиссия по техническому образованию издала сборник, в который были включены научные статьи известных экономистов того времени И. И. Янжула, А. И. Чупрова и др., в которых они рассматривали влияние грамотности на производительность труда, пытались дать экономическую оценку образованию. В предисловии авторы лаконично сформулировали главные идеи, цели и задачи данного сборника: "Собрать воедино всевозможные аргументы экономического характера на пользу народного образования …" Обратим внимание: данные экономисты в своих экономических изысканиях пеклись не об умножении капитала, не о том, сколько „расходов“ уйдет на образование, на содержание „непроизводительных“ педагогов, администраторов и т. д., а о пользе образования. Такая исследовательская установка коренным образом отличается от меркантилизма, более свойственного западноевропейской культуре, который рассматривает любую нематериальную сферу как потенциальную угрозу капитализации. Между прочим, они отмечают: „Затраты на образование не представляют собой акта филантропии, а являются лишь непосредственным удовлетворением насущнейшей потребности страны в интересах прогресса ее производительных сил. Богатство и процветание России зависят от качества и уровня образования ее народа“. Проведенные во второй половине 80-х годов исследования в США (под эгидой американского Совета по образованию) на тему „Экономическая ценность высшего образования“ имеют все еще благоприятный исход для самого образования: американские специалисты в области экономики Л. Лесли и Б. Бринкман сделали вывод, что инвестиции в высшее образование полностью окупаются и приносят ощутимые выгоды частным лицам. Однако уже к середине девяностых годов образование вообще, и высшее образование в частности, ставятся на подозрение, обвиняются в „нерентабельности“, невыгодности для человека и общества. Так, известный специалист в области экономики образования, главный специалист департамента „человеческих ресурсов“ Всемирного банка, Г. Псахаропулос в своем докладе „Отдача на инвестиции в образование“ за 1993 год делает вывод о том, что социальная отдача образования в целом заметно сокращается по мере возрастания национального дохода в силу возрастания связанных с ним совокупных расходов на обучение. Отдача начального образования гораздо выше, чем отдача от среднего образования, а последняя выше, чем отдача от высшего образования. Важным обоснованием такого вывода является величина расходов: университетское образование стоит гораздо дороже в расчете на одного студента, чем начальное и среднее образование в расчете на одного ученика". Замечательный вывод. Оказывается, чем меньше в обществе высокообразованных людей, тем лучше для общества, тем быстрее растет его национальный доход. Сэкономленные от вложений в образование деньги повысят количество потребляемых благ на каждого члена общества. Вот такая политэкономия. Таким образом, сегодня все чаще многие явления, процессы, отношения, составляющие пространство человеческого общежития, низводятся до статуса рыночного товара. Хотя они таковыми никогда не могут являться, не имея ни одного признака продукта, подлежащего обмену. И это неудивительно: язык денег весьма циничен. На это обращал внимание еще в XIX веке известный немецкий философ Георг Зиммель. В своей работе "Философия денег" он указывал на то обстоятельство, что деньгам присуща способность вовлекать в обменный бизнес и те блага, которые не являются товарами, причем так, будто они таковыми являются. "Деньгам все глубоко безразлично. Это среда, в которой приравнивание различного осуществляется на практике", — соглашается с Г. Зиммелем в своей работе "Критика цинического разума" современный исследователь П. Слотер-дайк]. Рыночный подход к такому феномену человеческого существования, как разум, способствует вычленению его не только из предметной деятельности, но к гораздо более глубокому отчуждению — от личности самого человека. Главное условие разумной деятельности человека, согласно логике рынка, находится не внутри человека, а вне его — определяется спросом на данный вид "продукции". Материальный успех продавцов разума зависит от того, насколько большему количеству людей они смогут продать интеллигибельные практики личности, безотносительно самой этой личности. Данный принцип используется при решении важнейших вопросов человеческой жизнедеятельности. В этой ситуации "свободная рука рынка" вовсе не собирается поддерживать те социальные отношения и практики, которые прямо не направлены на решение задачи приращения капитала, а "нерентабельно" растрачивают свои ресурсы в пользу обеспечения качества жизни широких слоев общества. А потому такие неэкономические институты, как наука и образование, нуждаются в масштабной государственной поддержке (как это и происходит во многих странах). В отношении данных феноменов общество должно исходить из презумпции безусловной полезности, приоритетности в обеспечении качества жизни, достойного уровня развития общества, рассматривая собственно коммерческую деятельность как вторичную и даже не обязательную для данных социальных институтов. Только лишь в этих условиях мы можем говорить о серьезном развитии науки и образования — необходимых составляющих успешного развития социума. Оригинал текста на сайте «Война и Мир» http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/104342/
|
PollHumanity is in a deep crisis. What will be next?Pressing topic
Is there any light at the end of the tunnel? Our partnersНаш баннер |
| Understanding responsibility participation |
Научиться можно только тому, что любишь. (Вольфганг Иоганн Гёте) |