Идеология идеального общества
Открытый мирОткрытое сознаниеОбратная связь
Войти на сайт
Квадрат Пифагора
Позволяет определить задатки, склонности и способности, заложенные человеку в момент его рождения.
Социальная сеть Антакарана Книга Урантии Электронная версия одного из уникальных мировоззренчкеских трудов второй половины ХХ века Игра "Лила чакра" Игра самопознания Лила создана в Индии много веков назад. С помощью игры Лила меняется жизнь и судьба. |
КОСМОС «ЧЕРНОГО КВАДРАТА»Автор: Константин Рылёв Идеи супрематизма привели Казимира Малевича к футуристическим открытиям: искусственного спутника Земли, космических станций, модульной архитектуры будущего. Малевич – космист от искусства.Только двое русских художников в рейтинге мировой живописи проходят по разряду «тяжеловесов»: Василий Кандинский и Казимир Малевич. Картина Кандинского «Фуга» (1914) удерживала ценовой рекорд 18 лет, она была продана в 1990 году на аукционе Sotheby’s за $19 млн. Но в 2008 «Супрематическая композиция» Малевича ушла с молотка за $60 млн. «Логика денег» в искусстве – вещь хоть влиятельная, но сомнительная. Однако она свидетельствует об одном: русский авангард занимает значимое место в мировом искусстве. Оба художника двигались к своим открытиям разными путями. Кандинский черпал вдохновение в музыке и поэзии, Малевич – в философии и научных достижениях. ЧЕТВЕРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ Малевич освоил в живописи все модные европейские стили (как он говорил, «системы»): импрессионизм, сезаннизм, кубизм, футуризм. Кроме этого, он увлекался книгами философа и математика Петра Успенского (который позднее станет сподвижником одного из самых знаменитых мистиков ХХ в. Георгия Гурджиева). В 1911 году Успенский утверждал, что наступило время «синтеза религии, науки и искусства». Он считал, что «в настоящий момент у нас есть три единицы психической жизни – ощущение, представление, понятие (идея), и начинает образовываться четвертая единица – высшая интуиция». Высшая интуиция – инструмент нового искусства: «В искусстве мы уже имеем первые опыты языка будущего. Искусство идет в авангарде психической эволюции». С теорией «четвертого измерения» Малевича познакомил его друг, композитор Михаил Матюшин. В 1913 году трое футуристов, Малевич, Матюшин и поэт Алексей Крученых создали оперу «Победа над солнцем», ставшую знаковой. В названии – аллегорическое выражение затмения. В этом явлении, в котором испокон веков видели дурное предзнаменование, авторы усматривали положительный смысл: победу нового мира над старым, науки и техники – над природой, торжество ума – над стихией. Малевич сделал декорации, в которых использовал абстрактные геометрические фигуры «четвертого измерения». К примеру, существует знаменитый эскиз пятой картины второго действия оперы, где изображен белый квадрат, внутри которого еще один: маленький, разделенный по диагонали на черную и белую половины. Это что-то вроде квадратного ян-инь. «Черного квадрата» как такового тогда еще не было. Художник Павел Мансуров (1896-1983) позднее скажет Малевичу о «Черном квадрате», что тот напоминает ему «буддийскую религиозную эмблему, существующую тысячи лет». Подобное можно сказать и о «квадратном ян-ине». Малевич писал: «Самое главное в супрематизме – два основания – энергии черного и белого, служащие раскрытию формы действия». Весной 1915 года Матюшин просит Малевича подготовить эскизы своих декораций для издания брошюры о футуристической опере. Во время работы над ними художника осеняет: он закрашивает на холсте другие фигуры, их побеждает черный квадрат. «Черный квадрат» – художественный символ затмения, светлый фон – пробивающиеся солнечные лучи. Малевич при этом концептуальном акте испытал творческий экстаз: «Видел на холсте огненные молнии». Это произошло 8 июня 1915 года. А вскоре он пишет письмо Матюшину, где сообщает, что «черный квадрат есть зародыш всех возможностей, фундамент, первооснова всего, родоначальник куба и шара». Творца занимала «жизнь космических тел и планет», он хотел на холсте показать действие гравитации, магнетизма, электричества. «Победа над солнцем» впервые дала ему шанс «выйти в космос». Уже на эскизах к «Победе» предметы утратили вес, телесность: они как бы воспарили в пространстве, поэтому Малевич датировал начало супрематизма (от лат. supremus – высший) именно 1913-м годом, переломным для судеб планеты, последним годом затишья перед мировой войной. А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК? Забавной выглядит версия возникновения черного квадрата в документальном телефильме о Малевиче «Великий мистификатор» (реж. Екатерина Тютина), который транслировался по каналу «Культура». Гипотеза авторов такова: «Черный квадрат на белом фоне. Сам художник рассказывал, что образ у него возник от увиденного когда-то мальчика-гимназиста, идущего по заснеженному полю с огромным черным ранцем за спиной». Никакой связи с идеей затмения в «Победе над солнцем» и космосом в фильме Тютиной вообще не прозвучало. Кроме этого, интересно, откуда могла взяться гипотеза, в нем озвученная, ведь сам художник ничего подобного в своих трактах не писал. Существовал ли в действительности мальчик с ранцем? Вот отрывок из воспоминаний Евгении Рафалович, племянницы второй жены Малевича: «Мои родители, мать Нелли Гавриловна и отец Василий Михайлович, знали Казимира Севериновича Малевича еще в молодости. Рассказывали о том, как они жили вместе летом в Немчиновке. Это было видимо еще до моего рождения, году в 1916-1917. Говорили о том, как К.С.М. при них рисовал одну из своих картин – «Мальчик Андрюша в серой шинели в красной шапочке с черным ранцем идет в гимназию». Эта картина состояла из 2-х прямоугольников и круга». То есть, эта еще одна вариация на тему. Судя по дате, к тому времени Малевич уже изобрел свой супрематизм. В том то и дело: это не ранец стал отправной точкой для написания черного квадрата, а напротив – Малевич в новой, выстроенной пластической системе, пробует изображать людей. Доказательством этого служит еще один холст Казимира «Супрематизм. Живописный реализм футболиста – красочные массы в четвертом измерении» (1915) – там тоже черный квадрат. А еще желтая трапеция и зеленый круг. Это футболист в желтой майке по дружбе поднес ранец гимназисту? Но в любом случае не может не восхищать видение, навеянное телеверсией: мальчик, бредущий по белому полю, у которого за спиной в ранце вся Вселенная… ПРИБАВОЧНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ Петр Успенский пытался и «математически» продемонстрировать загадочные «фигуры четвертого измерения», рассматривая трехмерное тело (куб, шар, пирамиду) как разрез тела четырех измерений, а все трехмерное пространство – как разрез четырехмерного, поясняя свою мысль следующим примером: «Если мы представим себе горизонтальную плоскость, пересекающую вершину дерева параллельно земле, то на этой плоскости разрезы ветвей покажутся отдельными и совершенно не связанными друг с другом. Между тем в нашем пространстве, с нашей точки зрения, это разрезы ветвей одного дерева, составляющих вместе одну вершину, питающихся от одного корня, дающих одну тень». Остановимся на понятиях тени и разреза. Пикассо в кубизме разрезал предмет и показывал его с разных сторон: внешней и внутренней. К примеру, вы видели скрипку как снаружи, так и изнутри. Но не приближались к духовной сущности предмета, не выходили в «высшее пространство». Пикассо напоминал анатомов, которые изучали строение тел в надежде обнаружить там следы души. Или ученых советского «Института мозга», которые коллекционировали мозги великих людей. Но своими обмерами эти специалисты не приблизили разгадку гениальности хозяев мозгов. Это все равно, что по сломанному приемнику пытаться понять какие радиоволны он ловил. Казимир, по примеру Пабло, тоже мысленно кромсал предметы, но в «Победе над солнцем» впервые столкнулся с идеей затмения, а значит – тени. У тени – нематериальная природа. Согласно Платону предметы и есть тени – идей (образов) миров высшего порядка. Но через эти «тени», художник (уже по Успенскому) посредством интуиции способен узреть «горние миры». Что и сделал Малевич. При этом свою интуицию авангардист попытался поставить на научную основу: он аналитически изучал историю искусства. «Тень» и «разрез» Малевич мог бы назвать «прибавочным элементом живописи» (термин взят у Маркса), то есть структурообразующим элементом новой художественной системы. Малевич также следил за всеми научными новинками (аэрофотосъемка, схемы заводских машин, конструкции американских небоскребов), старясь эту информацию переплавить в своем творчестве. КОСМОС КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ Квадрат, крест, круг – базовые мировые символы – он стал окрашивать в цвета разных эмоций и мысленно помещать в космическое пространство. Его художественный мир перестал быть геоцентричным: «Ключи супрематизма ведут меня к открытию еще не осознанного. Новая моя живопись не принадлежит земле исключительно. Земля брошена как дом, изъеденный шашлями. И на самом деле, в человеке, в его сознании лежит устремление к пространству, тяготению к «отрыву от шара земли». В воображении Малевича стали проясняться образы будущего, он открывает прототипы искусственных спутников Земли и орбитальных станций. «Супрематический аппарат» со всеми своими конструктивными элементами художник уподоблял планете (в миниатюре) и призывал его строить по принципу «природоестественной организации». Что касается движения этих новых аппаратов (то ли от Земли к Луне, то ли по межпланетным маршрутам), мастер, исходя из этого же принципа, предложил совершать космические путешествия «кольцеобразно», используя планетарные орбиты. Именно таким способом и летают сейчас искусственные спутники. Но Малевич предложил «кольцеобразное движение» раньше ученых. И впервые ввел само понятие искусственного спутника Земли – логичной супрематической идеи. Идеи Малевича, разумеется, нашли отражение и в его картинах; плоские фигуры превратились в объемные модули – архитектоны. Художник стал строить свои «супрематические композиции» по принципу невесомых модулей, мастеря их них сложные, но гармоничные конструкции, напоминающие космические корабли и жилища из современных научно-фантастических романов. Однако в отличие от большинства фантастов, невесомость живописец воспринимал мистически, как «безвесие» Бога. Малевич увлекался научными открытиями, но его мировоззрение было религиозным. А сознание можно назвать космоцентричным. Малевич, как русский художник, эмоционально осмыслял космос. Так поступали, Николай Федоров, Петр Успенский и даже Константин Циолковский, который наделял атомы «разумной жизнью». Малевич, по сути, воплотил в живописи и скульптуре тот же самый русский космизм. Все его космические идеи были частично реализованы в космонавтике. Но если искусственными спутниками уже никого не удивить, то сложную супрематическую архитектуру, принципы построения которой открыл Малевич, ждет воплощение в будущем, когда человечество всерьез начнет осваивать межзвездные просторы.
|
ОпросЧеловечество в глубоком кризисе. Что дальше?Актуальная тема
Виден ли свет в конце тоннеля? Наши партнеры
МИР БУДУЩЕГО http://mirbudushego.ru/ Наш баннер |
| Понимание. Ответственность. Участие |
Всякий, повторивший фразу Шекспира, становится Шекспиром. (Хорхе Луис Борхес) |
читать далее...